Iron Maiden

rosamund pike

Renata Alarcon | Рената Аларкон, 35
ученая-биолог, сотрудница научного центра

но я должен закончить, ибо ради успеха миссии
жизнью своей пожертвовал офицер
и вот я здесь.

[indent]До 11 мая 2021-го Рената курила исключительно ментоловые сигареты.

Рената – умная, даже слишком, и все у нее хорошо: семья приличная, карьера идет в гору, поклонники осыпают цветами и предложениями руки, сердца и прочего ливера. Квартира в Портленде в не последнем районе – в ипотеку, но тем не менее; маленькая пушистая собачка тоже в наличии: пусть она похожа на кошачью отрыжку, зато так радуется, встречая ее с работы заполночь! И на пеленку ходит. Прекрасное создание.

У каждого человека должна быть муза – у Ренаты ею становится Патрик Аларкон, безработный, но жутко обаятельный парнишка с ирландскими корнями. Он дарит ей розы, сорванные с городской клумбы, она ему – дорогие костюмы, чтобы он пошел наконец-то на чертово собеседование. Патрик врывается в ее жизнь глотком воздуха: абсолютно безбашенный, пылкий и любящий, он кружит её в объятиях, и в калейдоскопе роз, цветастых юбок и идиотских гавайских рубашек Рената не замечает, как он переезжает к ней; как быстро исчезает бурбон из мини-бара; как тяжел и мутен взгляд Патрика, когда она упрекает его в позднем возвращении.

Синяки на ногах легко скрывать плотными колготками. Синяки на руках можно скрыть блузкой с длинными рукавами. Синяк на скуле скрыть сложнее всего, но Рената умная, она справляется и с этим: если взять сначала рыжий, как кирпич, консилер, а потом сверху щедро натюкать тональный, то даже сеточки лопнувших капилляров не видно.

На работе не задают вопросов. Вопросов не задают вообще нигде. Рената остается один на один с законным супругом, который год от года превращается в чудовище – чудовище, ненавидящее сигаретный дым, животных и Ренату.

Патрик Аларкон эмболирует 11 мая 2021-го года. Рената не подозревала о его статусе, он не был зарегистрирован. На ее глазах Патрик ссыхается в черное ничто и, взглянув на нее провалами глазниц, утекает через вентиляционную шахту: если бы это не произошло при свидетелях, так же ожидавших лифт на лестничной площадке, если бы это не было зафиксировано камерами наблюдения, ее бы точно упекли в дурку.

Все родственники и друзья, слетевшиеся на запах жареного (где они раньше были, черт бы их драл?), твердят в один голос, что Патрик был потрясающе добрым, умным, красивым, честным и скромным человеком. Всегда. Во всем. Иисус во плоти.

Патрику не нравился запах сигаретного дыма. Теперь Рената может курить любимые мальборо без опасения, что ей прилетит в висок. В висок – больнее всего.

Рената – умная, даже слишком. Она не верит, что промахнулась в выборе спутника. Не могла, не при ее интеллекте.
Все, что произошло с ней, все, что произошло с добрымумнымкрасивым Патриком и их браком – радиотанид. Его нужно остановить любой ценой.

Первая крыса, искусственно зараженная радиотанидом, умирает от введенной вакцины сразу. Вторая – не реагирует никак. Третья, десятая… двухсотая живет месяца два, постепенно демонстрируя ухудшение жизненно важных функций. Это похоже на увядание, а не на насильственную смерть.

Да, она на верном пути.

VIII STRENGTH

paul mescal

Vincent Outerbridge | Винсент (Винни) Аутербридж , 23
дурак с кулаками

[indent]Нахер учебу. Нахер работу. Нахер. Нахер!

Винни – отброс, Винни – нижний осадок дна, и прекрасно об этом знает. Отец Винни ушел за сигаретами и не вернулся, мать перебивается случайными заработками и пособиями, а он… Он безнадежно потерялся.

Винни не верит в социальный лифт. Винни не верит в социальные службы. Винни не верит во все «социальное» и в то, что кто-нибудь его спасет. Зато верит собственной удаче и кулакам с извечно сбитыми в мясо костяшками. А еще – радиотаниду, превращающему его в чертового берсерка. Лучшее изобретение человечества. Или не_человечества. Винни не знает и знать не хочет. Все, что он знает – пропахшая потом и кровью бойцовская яма, в которой он разбивает кулаки и чужие лица на потеху мудакам, пропивающим здесь его месячный заработок.

Он живет в трейлере, пока они светят ролексами.

Он сгоняет вес, пока они сгоняют красоток с простыней из египетского шелка. 

В яме ему слишком тесно, слишком больно, слишком душно. Он ловит удар за ударом, бежит от противника в угол, зажимается. Никак не может поймать волну. Он проигрывает, и проигрывает, и проигрывает, и пьет радиотанид залпом, желая одного – выбраться наконец-то из этого дерьма, которому нет ни конца, ни края.

В следующем же бою он ловит эту волну по щелчку пальцев, теряя всякий контроль. Ему наконец-то не страшно и не больно. Ему жмут окровавленную руку и говорят, что он лучший. Сможешь повторить во вторник?

Конечно, сможет. Если дойдет до клуба. Ведь теперь он ловит волну буквально от всего: красный светофор? Винни на взводе. Толкнули плечом в толпе? У Винни кровавые мушки перед глазами. Кто-то сказал, что таниды – выродки?..

Винни потирает кулаки, сбивая кровавую корку, не успевающую заживать.